 |
||
|
Валерий Дроздов: память Валерий Дроздов, для AtomInfo.Ru, ОПУБЛИКОВАНО 27.12.2013 С электронным изданием AtomInfo.Ru беседует доктор технических наук, лауреат премии правительства Российской Федерации в области науки и техники, в 2004-2009 гг. директор департамента разработки и испытаний ядерных боеприпасов и военных энергетических установок ГК "Росатом" Валерий Владимирович ДРОЗДОВ.
Вы проработали в "Росатоме" 10 лет: пять лет - заместителем, пять лет - руководителем департамента. Кто их предшественников и коллег оказал на Вас наибольшее влияние? На Урале - это начальник конструкторско-компоновочного отдела - Юрий Кириллович Чернышёв, под руководством и при опеке которого я прошел азы и осваивал постулаты школы ядерного зарядостроения Главного конструктора Бориса Васильевича Литвинова, а также заместитель директора по кадрам Владислав Иванович Никитин и Главный инженер РФЯЦ-ВНИИТФ Валентин Григорьевич Рукавишников, по представлению которых я был назначен заместителем Главного инженера ядерного центра в 39 лет. (Для того времени это было более чем успешно.) На нашу просьбу рассказать о них Валерий Владимирович любезно дал согласие. Юрий Чернышёв Чернышёв Юрий Кириллович родился в 1930 году в городе Ижевск в семье оружейника. После окончания конструкторского факультета Ленинградского кораблестроительного института в марте 1954 года работал инженером-конструктором в компоновочном отделе в КБ-11 (Арзамас-16). После создания Уральского ядерного центра Чернышёв Ю.К. почти четверть века был руководителем конструкторско-компоновочного отдела в КБ зарядов (г. Снежинск). Кандидат технических наук. В 1967 году стал лауреатом впервые учреждённой государственной премии СССР "За разработку и освоение в серийном производстве специального изделия". В 1994 году за вклад в совершенствование морских ракетных комплексов федерацией космонавтики был удостоен медали академика В.П.Макеева. В 1966 и 1968 годах был награждён орденами Трудового Красного Знамени. Был также награждён медалями. В 1982 году за активное участие в жизни города Снежинска занесён в "Книгу заслуженных ветеранов города".
Наша первая встреча с Чернышёвым Юрием Кирилловичем (ЧЮКом, как "за глаза" звали его коллеги) произошла в апреле 1976 года, когда мы с приятелем представлялись по случаю нашего направления на работу в отдел ЧЮКа. Ничем особенным она мне не запомнилась, а завершилась тем, что нас определили в соответствующие конструкторские группы. Через пару-тройку месяцев после почти полного безделья (как выяснилось позже, по режимным соображениям), я, несколько возбуждённый, пришёл в кабинет к ЧЮКу с настроем, суть которого сводилась к следующему. Я окончил Челябинский политехнический институт по специальности "Ракетостроение", был распределён в КБ В.П.Макеева (основателя нашей кафедры). С учётом специализации, полученной в вузе (такая система подготовки молодых специалистов для КБ в то время действовала) меня ждали в конкретном отделе КБ. В вузе мы считались элитой. В ядерный центр нас заманили интересной работой. А в итоге, я третий месяц болтаюсь без дела. Поэтому в случае моих попыток перераспределиться в КБ В.П.Макеева просил бы меня не удерживать. То ли в результате состоявшегося разговора, то ли потому, что в конструкторской группе появился руководитель (в момент моего прихода эта должность была вакантна), мне было поручено выпустить чертёж... штифта на формате A4. Это обстоятельство меня возбудило ещё больше. Ракетчику по образованию, который с сокурсниками в рамках дипломного проекта спроектировал баллистическую ракету для подводной лодки с, как нам казалось, рекордными характеристиками, проведя при этом все необходимые расчёты, такие как массогабаритные, баллистические, прочностные, тепловые и т.д. - в том числе, с использованием ЭВМ "МИР" - поручают работу заштатного чертёжника. Тем не менее, работу пришлось выполнить. Впоследствии, конечно, я понял, что на этом примере меня ознакомили с процессом выпуска конструкторской документации. Дальнейшее со мной происходило в точности с лозунгом великого хоккейного тренера Анатолия Владимировича Тарасова: "Выплывешь - будешь профессионалом, не выплывешь - останешься полуфабрикатом". А именно, ЧЮК поставил мне задачу - разработать компоновку ядерного заряда нетрадиционной схемы в известных габаритах носителя с обеспечением заданных проектных тактико-технических характеристик изделия в целом. Возбуждению не было предела, настроение было приподнятое - наконец-то до дела допустили! Однако тут же оказалось, что имевшихся знаний явно недостаточно. Поэтому после частых консультаций у старших коллег ЧЮК направлял меня (как я позже узнал, после предварительных договорённостей, чтобы меня приняли) к физикам-теоретикам, газодинамикам, расчётчикам, конструкторам-смежникам, технологам и другим специалистам. Таким образом он ввёл меня за руку в интереснейшую область науки и техники - конструирование ядерных зарядов. Только спустя несколько лет до меня дошёл смысл фразы "Конструкторов ядерных зарядов не готовит ни один вуз страны". Такое отношение к кадрам, квалификация, уровень тактичности и воспитанности руководителей, обычные для того времени, резко контрастируют с имеющими место современными нравами. Так, один из сегодняшних начальников может, не стесняясь, ляпнуть подчинённому: "За такую зарплату ты у меня пос...ть сходить будешь отпрашиваться". Работалось под руководством ЧЮКа очень комфортно. Это был эрудированный и изобретательный конструктор. Мягкий, добрый, с удивительным чувством юмора, отзывчивый человек, отстаивающий интересы дела и своего коллектива. Заботливый руководитель, создающий все условия для раскрытия творческих возможностей и научного роста своих коллег. Под его руководством ряд сотрудников защитил кандидатские диссертации. Если видел несправедливость, в частности, в вопросах представления к государственным наградам, не боялся идти на конфликт с начальством, отстаивая свою позицию. Так же как работал - умел отдыхать. Частенько был инициатором выезда на озёра всех, независимо от наличия личного автомобиля, сотрудников отдела, в том числе, с детьми. Мне работалось с ЧЮКом чрезвычайно интересно. Он легко заражал своими идеями и вовлекал в процесс их реализации. В результате, порой, появлялись инициативные отчёты-предложения, заслуживавшие внимания научного руководства института и московского начальства. Несмотря на разницу в возрасте, нас связывали и неформальные отношения. ЧЮК был свидетелем образования и становления нашей семьи. Иногда мы только с супругами выезжали на природу, и скучно нам не было никогда. С грустью вспоминаю тот вечер, когда, работая в Москве и будучи в командировке в Снежинске, я побывал в гостях у Ю.К. и Г.С.Чернышёвых дома. Несмотря на перенесённую ЧЮКом болезнь, Галина Сергеевна гостеприимно организовала незабываемый прекрасный вечер. Тем не менее, при расставании меня пронзила мысль, что вижу ЧЮКа последний раз. Так оно и случилось. Через несколько месяцев Галина Сергеевна сообщила мне о печальном. Этими воспоминаниями, кроме всего прочего, мне ещё хотелось подтвердить данное ранее своё обещание Галине Сергеевне - когда-нибудь посредством интернета рассказать о Юрии Кирилловиче широкой аудитории. Согласие на это у неё я получил. Владислав Никитин и Валентин Рукавишников Если Юрий Кириллович поспособствовал моему становлению в качестве конструктора, то В.И.Никитин и В.Г.Рукавишников - моему карьерному росту в совершенно другой ипостаси. В конце 80-ых годов в Уральском ядерном центре начали развиваться новые направления исследований. С целью организации и выполнения работ по одному из них было принято решение о создании специализированного подразделения - научно-исследовательского и координационного центра. Главным инженером этого центра директор ВНИИТФ Владимир Зиновьевич Нечай назначил меня. Приобретённые к этому времени знания и опыт во многом помогали успешно справляться с новыми обязанностями. В то же время, по мере более глубокого изучения сущности новой научно-технической проблемы стали появляться и накапливаться противоречия с непосредственным начальником - весьма изобретательным физиком-экспериментатором. Принципиальное несогласие я выразил, когда мне было поручено организовать серийное производство разрабатываемого конструкторами нашего подразделения комплекса оборудования для изготовления высокотехнологичной продукции. Как конструктор, я считал, что конструкции составных частей комплекса и технология изготовления на нём продукции не отработаны в должном объёме и, соответственно, конструкторская документация не отвечает требованиям серийной. Следовательно, решение об организации серийного производства преждевременно. Свои соображения я доложил директору и научному руководителю института, а главного конструктора зарядного КБ просил поддержать мою позицию. Она заключалась ещё и в том, что проявляемый, на мой взгляд, технический волюнтаризм, граничащий с авантюризмом, может привести к необходимости исправления дорогостоящего научно-производственного задела (за какие средства и в какие сроки - это другой вопрос), но и, самое главное, к потере авторитета, который заработал ядерный центр в области основной тематики. Естественно, после этого непосредственный начальник предложил мне уйти из подразделения. Естественно - потому что по классическим канонам жанра можно спорить и отстаивать свою позицию до принятия начальником решения. А после этого - либо исполняй его, либо не соглашаясь уходи. Я выбрал второе. Новое место работы для меня нашлось в подразделении главного технолога института. Но для этого в его штатную расстановку необходимо было ввести должность "заместитель начальника лаборатории". С этой просьбой я и пришёл к заместителю директора института по кадрам В.И.Никитину. Владислав Иванович как-то сразу расположил к себе, внимательно выслушал, позадавал, как мне тогда показалось, совершенно незначащие вопросы и вдруг неожиданно спросил, когда я был в последний раз в отпуске. Услышав, что три года назад, сказал примерно следующее - заместителя начальника лаборатории мы найдём, только не из числа главных инженеров подразделений. И предложил взять полномасштабный отпуск, хорошенько отдохнуть, после чего появиться у него. Что я, хотя и с недоумением (был конец марта), сделал. Через четыре недели, по понятным причинам весьма взволнованным, я вновь появился у Владислава Ивановича. К моему удивлению, разговор пошёл в оптимистических тонах о чём угодно, только не о моём трудоустройстве на новом месте. А когда я, как бы не в тему, робко спросил о том, как решается мой вопрос, как бы между прочим получил интригующий ответ - мол, с этим-то всё в порядке. Мне надо встретиться с главным инженером института В.Г.Рукавишниковым, который всё объяснит. А тот факт, что он ещё на больничном - так это ещё лучше. После незначительной простуды он уже готовится к выписке, а у него дома вам никто не будет мешать поговорить. Я не мог похвастаться близостью знакомства с Валентином Григорьевичем, позволяющим бывать у него дома. Мы по производственным-то делам встречались раз в неделю на оперативках. Поэтому с определённым волнением на следующий день я переступил порог его квартиры. Встреча прошла в непринуждённой обстановке. В результате Валентин Григорьевич предложил мне стать его заместителем, сказав при этом с лукавой усмешкой: "Надеюсь, ты согласишься?". А после увиденного выражения моего лица добавил: "С директором согласовано". Для меня такой поворот событий стал, мягко говоря, полной неожиданностью. По прошествию некоторого времени я спрашивал у Владислава Ивановича и Валентина Григорьевича, что побудило их принять такое решение, и получал, с улыбкой, уклончивый ответ - мол, ты хорошо работал и старался делать всё правильно. Продолжай действовать в том же духе, и тебя ждёт светлое будущее. Размышляя над этим по прошествию стольких лет, я стал предполагать, что, по всей вероятности, в то время так работала система отбора и расстановки кадров, о необходимости возвращения к которой недавно говорил глава администрации президента Российской Федерации Сергей Иванов. Действительно, при той системе вряд ли допускались бы такие ошибки, когда во главе научной организации - разработчика ядерных боеприпасов ставят выпускника академии внешней торговли. К сожалению, вскоре после моего назначения Валентин Григорьевич скоропостижно скончался. А с Владиславом Ивановичем мы ещё долгие годы поддерживали связь, в том числе, после моего переезда на работу в Москву. Особенно мне запомнился его неожиданный для меня телефонный звонок со словами поддержки после моего "вынужденного ухода" из Росатома: "Отец родной, я в тебе не ошибался!". Вот так отслеживали профессиональные кадровики советских времён своих выдвиженцев. Вечная им память! Ключевые слова: ЯОК, Кадры, Мнения, Валерий Дроздов Другие новости: Начался физический пуск энергоблока БН-800 на Белоярской АЭС - Росэнергоатом Реактор будет заполнен жидким натрием и затем в него будет загружено ядерное топливо. Атомный лихтеровоз-контейнеровоз "Севморпуть" будет восстановлен Задачи перед атомным контейнеровозом-лихтеровозом будут стоять в том числе и коммерческие. Подписан пакет соглашений по проекту "Ханхикиви-1" Документом предусмотрено вхождение ЗАО "Русатом Оверсиз" в состав акционеров компании "Fennovoima" с долей участия 34%. |
Герой дня 
"Столько денег мы потратили на АЭС "Белене" - лишь для того, чтобы похоронить изготовленное для неё оборудование и затем продать его за гроши?... Я выступаю за реализацию обоих проектов", - сказал Генов, имея в виду строительство и "Козлодуя-7", и АЭС "Белене". ИНТЕРВЬЮ
Бедржих Гержмански МНЕНИЕ
Ян Жижка 
|