Соглашение 123 и российский атом

Соединённые Штаты решили наказать Россию за её действия по защите мирного населения Южной Осетии. В список ответных мер США может попасть и отказ от ратификации соглашения "123", устанавливающего рамки двухстороннего сотрудничества в области мирного применения атомной энергии. Чем это грозит для нашей страны?

Краткая история вопроса

Двухсторонние соглашения "123", подписываемые между США и другими государствами, получили своё название по номеру статьи 123 американского закона об атомной энергии. Она оговаривает возможность сотрудничества с "нациями, группами наций или региональными оборонными организациями" только на условиях заключения соответствующего соглашения, которое утверждается президентом и ратифицируется парламентом Соединённых Штатов.

Главная цель соглашения "123", как её понимают в Вашингтоне - определить критерии, на которых возможно авторизовать передачу из США гражданских ядерных технологий. Подобные соглашения уже подписаны с большой группой государств различного калибра - от Бангладеш и Таиланда до Австралии, Канады и Японии. В качестве отдельных партнёров американцев выступают также МАГАТЭ и Евратом.

О целесообразности разработки и принятия соглашения "123" между США и Россией говорилось достаточно давно, но практические шаги в этом направлении были сделаны только после прихода в "Росатом" команды Сергея Кириенко. Летом 2006 года на саммите G-8 в Санкт-Петербурге было пролоббировано принятие двумя президентами политического решения о необходимости подписания соглашения, после чего началась работа над его разработкой и обсуждением.

Несмотря на то, что многие эксперты предсказывали для российско-американского соглашения безоблачное будущее, процесс его принятия затормозил в самый неожиданный момент - буквально накануне подписания. Сергей Кириенко и его коллега из-за океана должны были поставить свои автографы под готовым документом 1 февраля 2008 года, но накануне визита главы "Росатома" в Вашингтон стало известно, что текст соглашения не был передан для предварительного одобрения Джорджу Бушу.

Осведомлённые источники настаивают на том, что американская сторона затягивала с процессом принятия "123" только по политическим причинам - никаких принципиальных разногласий технического или юридического плана между Москвой и Вашингтоном не существовало.

Хотя официально это так и не получило подтверждения, но по ряду косвенных признаков можно догадаться - Соединённые Штаты выдвинули в адрес России некие требования, касающиеся позиции нашей страны по Ирану, в качестве условия для подписания "123". Судя по всему, американский шантаж не принёс успеха, и в последний день президентства Владимира Путина - 6 мая 2008 года - многострадальный документ был всё-таки подписан.

На следующем этапе соглашение столкнулось с оппозицией в парламенте Соединённых Штатов. Отдельные депутаты и комитеты конгресса предложили увязать его ратификацию с российско-иранским сотрудничеством - то есть, добиться того, чего не смог сделать госдепартамент.

К обсуждению соглашения планировалось подключить даже Счётную палату США, от которой собирались потребовать разобраться с российским участием в строительстве Бушерской АЭС. Но после событий в Южной Осетии иранская карта отошла на задний план, уступив место грузинской, которая оказалась неубиваемым козырем в руках противников сотрудничества с Россией.

Как отметил сенатор-демократ и кандидат в вице-президенты США Джозеф Байден, нынешний состав конгресса, скорее всего, не станет ратифицировать российско-американское соглашение "123". Байден пригрозил также, что это соглашение никогда не вступит в силу, если Россия "не изменит свой курс".

Последствия для России

Существующее сотрудничество между Россией и США

Несмотря на отсутствие соглашения "123", Россия и Америка всегда находили способы сотрудничать в атомной сфере, если это было выгодно политикам. Между нашими странами действует ряд договоров и инициатив, которые успешно исполнялись в прошлом и продолжат работать в будущем - вне зависимости от того, что думает по поводу "123" конгресс США.

Среди таких "локальных" сделок самой известной является соглашение ВОУ-НОУ о поставке на американские АЭС низкообогащённого урана, получаемого после разубоживания избыточного оружейного урана советского производства. Для американцев важность ВОУ-НОУ просто нельзя переоценить - с его помощью, россияне покрывают 46% потребностей рынка разделительных работ в Соединённых Штатах.

Не вызывает никаких сомнений то, что Вашингтон при любом варианте развития событий вокруг "123" будет настаивать на продолжении исполнения ВОУ-НОУ вплоть до официального срока его завершения (2013 год). Более того, даже наиболее яростные борцы с Россией из числа американских политиков признают необходимость сохранения в США определённой квоты ЕРР для России.

Соответствующее соглашение - а точнее, поправки к соглашению СПАР - уже подписано между Кириенко и министром торговли Соединённых Штатов. Вероятность того, что оно будет отменено из-за отсутствия "123" или по иным причинам, стремится к нулю.

Медленно, но верно продвигается вперёд ещё одна нераспространенческая двухсторонняя инициатива, которой также не требуются подпорки в виде "123" - это соглашение СОУП об утилизации избыточного оружейного плутония. Здесь также готов полный набор всех необходимых документов, и сторонам осталось только приступить к сжиганию плутония в энергетических реакторах. Сиюминутные мнения политиков не окажут на ход работ по СОУП никакого заметного влияния.

Следующее направление сотрудничества касается сферы УКФЗ. Это сотрудничество происходит в одностороннем порядке - США помогают России укреплять физзащиту ядерных объектов, а не наоборот. Следовательно, не стоит и надеяться, что американцы откажутся от него по собственной инициативе, вне зависимости от статуса "123".

Наконец, Россия и США вяло взаимодействуют в рамках различных международных форумов, таких как ИНПРО, GNEP, G-IV и многих других. Интернациональный характер такой кооперации не требует в принципе утверждения через двухстороннее соглашение "123".

Потенциальное сотрудничество между Россией и США

В появившейся в российской прессе серии статей американских авторов упоминается несколько новых направлений совместных работ, которые могли бы начаться в случае вступления соглашения "123" в силу.

Прежде всего, это создание реакторов на быстрых нейтронах. Здесь необходимо чётко понимать, что по данному направлению Россия может выступать только в качестве донора, а Америка, соответственно, получателя технологий.

Развитие быстрых реакторов в США было свёрнуто на протяжении 20 с лишним лет, и большинство имевшихся у американских специалистов наработок или было утрачено, или устарело. Теоретически, Россия могла бы экспортировать в Соединённые Штаты собственные технологии по коммерческим ценам, однако для этого американским политикам пришлось бы переступить через собственную гордость и принять принципиальное решение о возможности закупки передовых технологий у недавнего наиболее вероятного противника.

Менее амбициозным и быстрее реализуемым проектом могло бы стать использование на коммерческой основе российской экспериментальной базы - прежде всего, возможностей НИИАР - для американской программы по созданию быстрого реактора-выжигателя. Можно предположить, однако, что в отсутствие реальной альтернативы американские национальные лаборатории сумеют пролоббировать принятие необходимой законодательной базы для совместной работы с российскими экспериментаторами и вне рамок "123".

Возвращаясь к экспорту российских быстрых технологий в США, следует признать, что без действующего "123" он видится полностью невозможным. Но, во-первых, подобная задача никогда официально не включалась в список приоритетов г/к "Росатом".

Во-вторых, если отечественная инновационная ФЦП будет развиваться достаточными темпами, то разрыв в быстром направлении между Россией и США со временем будет только увеличиваться. Таким образом, отказ от ратификации "123" с точки зрения быстрых реакторов навредит, прежде всего, самим Соединённым Штатам.

Говоря о потенциальном сотрудничестве в области быстрых реакторов, нельзя оставить без внимания такую потенциальную угрозу для России, как утечку мозгов. Получив, в случае принятия "123", доступ к российским институтам, исследовательским центрам и проектным организациям, американская сторона непременно попытается перетянуть к себе как можно больше опытных кадров из России, используя финансовые рычаги.

С реальностью данной опасности придётся считаться всерьёз. Одной из возможных контрмер видится обеспечение достойных зарплат для российских специалистов в этой области, что потенциально возможно в рамках инновационной ФЦП.

Следующее направление совместных работ, которое продвигается американцами - это сотрудничество при создании реакторов малой и средней мощности, пригодных для экспорта в государства-новички в атомной области.

Оценки перспектив России в этой сфере разнятся от шапкозакидательских (у нас строится КЛТ-40, а у них нет живых проектов) до пораженческих (у них готов к лицензированию IRIS, а у нас отсутствуют проработанные проекты IV поколения). В любом случае, не слишком понятно, каким именно образом США планируют взаимодействовать здесь с россиянами.

Работа над конкретными проектами не представляется возможной, так как компании из двух стран в будущем станут конкурировать друг с другом на одних и тех же рынках. Теоретически, можно предпринять определённые совместные усилия для создания списка общих требований и принципов к подобным установкам, однако это же может быть сделано в рамках международных форумов, а не двухстороннего сотрудничества.

Две другие темы для взаимодействия россиян и американцев в последнее время не часто поминаются в публичных выступлениях - переработка в России ОЯТ американского происхождения и строительство в России блоков с реакторами AP-1000.

Переработка ОЯТ может в будущем стать для нашей страны прибыльным и выгодным делом. Для его реализации, наличие соглашения "123" является обязательным условием, так как большая часть мировых запасов ОЯТ в той или иной степени контролируется Соединёнными Штатами.

Однако говорить сейчас о ввозе ОЯТ в Россию для переработки не приходится, так как у г/к "Росатом" до сих пор отсутствует внятная стратегия замыкания топливного цикла и нет практического решения по ОЯТ российских АЭС. Остаётся надеяться на устранение этого белого пятна в инновационной ФЦП, а до этого момента ввоз ОЯТ будет эквивалентен ввозу РАО на захоронение, против чего резко выступает большинство населения России.

Нежелание г/к "Росатом" браться в обозримом будущем за бизнес с иностранным ОЯТ видно как из публичных выступлений руководства госкорпорации, так и из его отношения к так называемой "второй инициативе Путина". Несмотря на явное указание тогдашнего президента России о необходимости создания глобальной инфраструктуры атомной энергетики, включая переработку ОЯТ, г/к "Росатом" свёл эту инициативу исключительно к МЦОУ и банку топлива в Ангарске, а впоследствии зафиксировал такое сужение инициативы Путина в официальных документах МАГАТЭ.

Закупка для России реакторов AP-1000 также относится к делам отдалённого будущего, если вообще когда-либо произойдёт. Несмотря на весь внешний непатриотизм идеи о приобретении американских реакторов, её можно было бы принять к рассмотрению и изучить все потенциальные плюсы и минусы - особенно, если говорить о сделке по китайскому образцу с постепенным выходом на 100%-ную локализацию.

AP-1000 представляется весьма перспективным аппаратом - по крайней мере, на данном этапе. Его преимущества уже оценили китайцы, которые, по некоторым сведениям, намереваются сделать ставку на клонирование AP-1000 для развития крупномасштабной энергетики. Не исключено, что для районов Дальнего Востока строить блоки с AP-1000 стало бы экономически выгодным - но нет никаких ни прямых, ни косвенных подтверждений, что такая сделка могла бы осуществиться в ближайшие пару десятилетий.

Выводы

Соглашение "123" между Россией и США носит, в первую очередь, политический характер. Отказ парламента Соединённых Штатов ратифицировать его не нанесёт ущерба уже ведущемуся сотрудничеству двух стран в атомной области.

Конечно, постоянные попытки различных ветвей американской власти увязать факт принятия "123" с не имеющими к нему прямого отношения предметами - отношения с Ираном, ситуация вокруг Южной Осетии и т.д. и т.п. - выглядят для России унизительными и не могут не раздражать.

В Вашингтоне пытаются представить обычное рамочное соглашение как некое поощрение для Москвы, в обмен за которое россияне должны так или иначе расплачиваться. Легко убедиться, что в реальности это далеко не так. Отсутствие действующего соглашения "123" не только не наносит ущерба России - напротив, по ряду направлений это оказывается невыгодным американской стороне.

Хотелось бы пожелать российской дипломатии проявлять большую активность и перестать играть роль стороннего наблюдателя, покорно ожидающего очередных требований или "наказаний" от США. Что мешало, например, России выдвинуть свой набор условий для вступления в силу соглашения "123", перехватив, тем самым, у американцев внешнеполитическую инициативу?

Но бессмысленно впадать и в другую крайность - а именно, минимизировать или полностью сворачивать все контакты с американскими атомными компаниями и учреждениями, мотивируя это отсутствием соглашения "123".

В той или иной форме, взаимодействие должно быть сохранено - хотя бы в рамках международных инициатив или двухсторонних рабочих групп. Самоустранившись от этого процесса, мы рискуем уже через несколько лет столкнуться на мировых рынках с новыми правилами игры, которые будут написаны и заточены под американцев.

ИСТОЧНИК: Михаил Сторожевой, AtomInfo.Ru

ДАТА: 24.08.2008

Темы: Россия, США, Мнения, Михаил Сторожевой