На вопросы электронного издания AtomInfo.Ru отвечает представитель секции управления ядерных знаний МАГАТЭ Андрей КОСИЛОВ.

Пятая школа в Триесте

Андрей Николаевич, в этом году в Триесте прошла школа по управлению ядерными знаниями, о работе которой, в частности, упоминалось и на страницах нашего издания. Мы хотели бы попросить Вас высказать свои впечатления о школе как одного из её организаторов.

Эта школа стала уже пятой по счёту. Как и все предыдущие, она прошла успешно, и я считаю, что это мероприятие стало полезным для его 38 участников из 22 стран. Отрадно, что школу этого года наряду с традиционными организаторами (МАГАТЭ, международный центр теоретической физики в Триесте и всемирная ядерная ассоциация) поддержала и Еврокомиссия.

За пять лет работы у нас сложились свои традиции, определился круг рассматриваемых проблем. Прежде всего, мы занимаемся вопросами идеологического плана - стратегией и политикой управления ядерными знаниями, организацией работы с ядерными знаниями на уровне предприятий, пониманием того, что это направление даёт отдельным организациям и отрасли в целом.

Второй блок вопросов, который обычно бывает достаточно интересным - управление человеческими ресурсами и управление знаниями. Это вещи взаимосвязанные, всегда идущие вместе. Знания, накопленные у людей, являются областью повышенного интереса и повышенного риска потери.

Третий блок касался работы с информацией и документацией в разных видах. Как нужно работать с информацией, как её сохранять, какие базы данных использовать, как обустраивать порталы - короче говоря, весь спектр возникающих вопросов.

Следующая большая тема - конкретные применения и приложения. Участникам школы были представлены несколько удачных примеров организации работы по управлению знаниями в различных странах.

Наконец, последняя тема - вопросы ядерного образования. Традиционно мы знакомим слушателей с организацией сетей - по Всемирному ядерному университету, по азиатской сети. Рассказываем об инициативах МАГАТЭ, о нашей работе по поддержке ядерного образования и подготовке квалифицированных специалистов. В этот раз также были подготовлены доклады по положению дел в ядерном образовании в Великобритании и США.

Всё вышеперечисленное нам удалось вписать в недельную программу. Помимо этого, ряд участников подготовил собственные доклады. В Триест прибыло немало слушателей, уже имеющих опыт работы по управлению знаниями. Для них была организована постерная секция с общим количеством докладов более 15. Это была, если можно так выразиться, "произвольная программа" - постеры выставлялись по желанию участников, организаторы никого это делать не заставляли.

По окончанию всей программы мы провели экзамен, который сдали почти все слушатели…

Даже были двоечники?!

Так сложилось, что два человека сертификаты не получили. Все остальные удачно справились с часовым письменным экзаменом. Результаты были оперативно проверены, и слушателям с положительными оценками были выданы сертификаты не только об участии, но и об успешном окончании школы.

На первом месте - Канада

После общего представления о школе, давайте перейдём к конкретным примерам. Вы сказали, что у слушателей была возможность ознакомиться с практическим опытом работ по сохранению знаний…

Да, в частности, рассказывалось о том, что делается в Германии, Великобритании и США.

На каком уровне сейчас находятся эти страны?

Вы знаете, уровень разный. У них есть много работающих проектов. Например, в германской компании GRS эксплуатируются информационные порталы, поддерживающие управление знаниями. Там организована группа, или лучше сказать, отдел управления знаниями. Это структурное подразделение внутри организации, которое ведёт эту деятельность на систематическом уровне на протяжении почти 8 лет.

А чем занимается компания GRS?

GRS - это компания технической поддержки германского регулирующего органа. Она делает различные экспертизы в этой области и поддерживает принятие решений. Кроме того, как и многие родственные организации, она ведёт собственные научные разработки в поддержку безопасности.

Получается, что она ориентирована на людей, которые работают в регулирующих органах?

Да, это её основная направленность. Но она занимает промежуточное положение между регуляторами и атомными станциями, и поэтому очень хорошо владеет ситуацией.

Ваше мнение - кто сейчас добился наибольших успехов в деле сохранения ядерных знаний? Вы упомянули Германию. Можно ли назвать эту страну лидером?

Я бы не стал так говорить. Успехи идут, скорее, не по странам, а по организациям. Может быть, вопрос переформулировать таким образом - в каких странах оказывается наиболее внимания этой проблеме?

И в каких же?

Традиционно, на первое место я бы поставил Канаду. Они очень серьёзно подходят к управлению знаниями на протяжении многих лет. В частности, Канада является страной-инициатором большинства резолюций генеральной конференции МАГАТЭ по данному направлению.

Канадцы понимают, что им нужно сохранять знания, сохранять инновационный потенциал, и поэтому они давно пришли к выводу - без систематической работы по управлению знаниями на разных уровнях им не справиться.

А кто именно в Канаде занимается сохранением знаний? У них же есть корпорация, атомные предприятия, регуляторы, университеты…

Говоря об атомной отрасли, всегда нужно рассматривать трёх игроков - индустрию, научно-исследовательский сектор и регулирующий орган. Управление знаниями на всех трёх уровнях в Канаде просматривается достаточно чётко. Естественно, у всех свои задачи.

Начнём с регулятора. Ему нужно не потерять тот технический потенциал, который позволяет ему осуществлять его функции. От регулятора нередко требуется принимать политические решения, но для этого он должен иметь квалифицированный штат, который необходимо сохранять и поддерживать.

Соответственно, у регулирующего органа в Канаде есть программа по передаче знаний от одного поколения к другому. Есть программы по работе с молодёжью и по работе (накоплению, сохранению и доступу) с документацией. Канадцы подчёркивают - и я в этом с ними полностью согласен - что ключевым звеном является человек, который будет оценивать ситуацию и принимать решения.

Второй игрок - разработчик, научно-исследовательский сектор. Здесь главная задача - сохранение и приумножение инновационного потенциала. Лучше всего сохранение знаний внутри коллектива происходит через работы над конкретными проектами. В коллективе, который ничего не делает, знания теряются очень быстро, так как люди теряют навыки или уходят из организации.

В Канаде роль разработчика играет королевская корпорация AECL. Она прекрасно осознаёт всю важность ядерных знаний и реализует для этого необходимые программы. Как признаются в AECL, им хотелось бы уделять этому больше внимания, но так или иначе определённая деятельность в этом направлении ведётся.

Наконец, атомные станции. Здесь у канадцев есть весомые достижения, причём как на государственных, так и на частных АЭС. Например, в компании "Ontario Hydro", которая владеет АЭС "Дарлингтон", большое значение придаётся сохранению знаний не только на уровне станции, но и на корпоративном уровне всей компании. А у "Bruce Power" многие вещи по сохранению критических знаний внедрены на уровне станционных процедур - то, о чём в других местах пока только говорится.

Я немного поясню. Атомная станция - это производство. Всё, что не облечено в определённые процедуры и обязанности, делается на АЭС только в инициативном порядке. Поэтому очень важно, чтобы действия по сохранению знаний были формализованы в виде процедур.

В Триесте я читал лекцию о том, как на АЭС "Брюс" делается процедура по выявлению знаний, которые могут быть утерянными, и какие мероприятия и кто именно должен предпринимать, чтобы эти знания не исчезали вместе с уходящим человеком. Риски потери знаний у канадцев минимизированы. Конечно, остаются непредвиденные обстоятельства или форс-мажор, но они делают всё, что в их силах для предотвращения потерь.

Были ли на школе в Триесте россияне?

Были. От России приехало три человека - по одному от РНЦ КИ, ОКБ ГИДРОПРЕСС и МИФИ. Иными словами, были представлены независимый научный центр, проектный институт и учебное заведение.

Россияне в Триесте что-то предлагали или приезжали только поучиться?

У нашей страны имеются достижения, которые можно представлять коллегам. Например, у ОКБ ГИДРОПРЕСС есть своя программа работы с кадрами по сохранению знаний.

Как Вы считаете, насколько сейчас в России серьёзно относятся к сохранению ядерных знаний?

На мой взгляд, лёд тронулся. Данный вопрос рассматривался на двух НТС Росатома, по нему было сделано положительное заключение. Лидером здесь является ЦНИИАТОМИНФОРМ со специальной программой по сохранению знаний. Интерес проявляется и у других организаций, например, в РНЦ КИ, СНИИПе, на некоторых станциях.

К сожалению, нужно признать, что систематической работы по управлению ядерными знаниями в России пока не ведётся - по крайней мере, отсюда из МАГАТЭ мы таковую не видим.

Train instructors

Теперь, если возможно, давайте перейдём ко второй теме разговора, которая касается ядерного образования. Ещё одно мероприятие, которое проводилось под эгидой вашей секции - курсы ядерного английского в Каунасе (Литва). Пожалуйста, прокомментируйте это событие.

Прошло уже несколько лет, как мы поняли важность английского языка как универсального средства коммуникации между профессионалами. Конечно, мы в МАГАТЭ не собираемся подменять учителей-лингвистов. Мы сосредоточились на так называемом Nuclear English, "ядерном английском".

Идея такова - научить людей правильному использованию технических терминов, связанных с ядерными областями. Здесь, как вы понимаете, есть свои особенности. Очень часто приходится видеть технически подкованных и грамотных специалистов, владеющих только общим английским и не имеющих понимания, как правильно использовать в английском языке отраслевую терминологию.

То есть, Вы говорите об инженере, знающем, что такое сильфонное соединение, но не знающим, как это перевести на английский язык?

Давайте так - есть вопросы терминологии, а есть вопросы её грамотного применения. Можно научить человека терминам, но дальше он столкнётся с тем, что он не знает, какие их формы применяются, как принято говорить, и так далее.

Когда два специалиста ведут между собой технические переговоры, то они друг друга понимают прекрасно. Трудности начинаются на уровне международного сотрудничества, особенно если оно ведётся между теми странами, где английский язык неродной. Например, при проведении международных тендеров.

Из практики последних лет ясно, что в большинстве тендеров есть требование - проводить их на английском языке. И здесь появляется риск ошибок и недопонимания. Участвующие в тендерах специалисты должны обладать элементарной грамотностью в ядерном английском языке, чтобы правильно понимать все нюансы сделанных предложений.

Как видите, знание ядерного языка - это знание, непосредственно влияющее на конкретную научно-техническую деятельность. На тендерную информацию, на переговорные процессы, на встречи делегаций… Иногда мы не понимаем друг друга просто потому, что не можем прийти к общему знаменателю в языковых проблемах.

МАГАТЭ не замахивается на то, чтобы обучать английскому языку. Но мы будем содействовать сглаживанию имеющихся в этом направлении пробелов.

Кто выступил в качестве организатора семинара в Каунасе? МАГАТЭ?

Не только МАГАТЭ. Мы сотрудничаем с Всемирной ядерной ассоциацией и Всемирным ядерным университетом. Они начали эту работу, издали книгу "Nuclear English", которая на сегодняшний день является основным учебником. У нас хорошие взаимоотношения, поскольку Всемирный ядерный университет - это, в какой-то степени, и есть МАГАТЭ, так как мы входим в число его основателей.

Университет был в числе организаторов семинара в Каунасе. Они предоставили людей для его проведения. Мы, в свою очередь, обеспечивали в рамках регионального проекта технической помощи финансирование участников и подбирали опытных инструкторов.

Ещё раз хочу акцентировать внимание, что мы не имеем возможности учить студентов, так как их слишком много. Мы стараемся учить преподавателей, to train instructors. Люди, собранные в Каунасе, являются преподавателями, которые занимаются подготовкой английского языка для студентов с ядерными специальностями.

Фактически в Каунасе была организована школа повышения квалификации и обмена опытом. Участники получили много знаний, как и что нужно делать, на какие особенности подготовки в ядерном языке следует обратить внимание. Инструктора, приглашённые в основном из Великобритании, провели с ними практические занятия и показали, как на деле работают предлагаемые методики.

И ещё один очень важный аспект. Для того, чтобы преподаватели английского языка могли правильно давать свой предмет, они сами должны получить хотя бы базовые технические знания.

Это тоже больное место. У нас преподаватели английского языка, как правило, гуманитарии. Они попадают на ядерные факультеты, учат студентов, но плохо понимают, а что же их студенты потом будут делать.

Мы считаем, что учителя английского должны получить базовые знания относительно предметной области. В Каунасе каждый день проходило по одной лекции, в которых приглашённые опытные специалисты (на уровне докторов наук и профессоров) освещали разные аспекты атомной энергетики. Мы также вывезли участников на Игналинскую АЭС, причём многие из них, как оказалось, впервые в жизни побывали на атомной станции.

Такой же вопрос, как и по Триесту. Были ли в Каунасе россияне?

Мы пригласили из России троих человек, но приехала из них только одна участница из МИФИ. Двое других до Литвы не добрались, хотя мы обеспечивали им полную финансовую поддержку.

Понятно… А будут ли проводиться подобные мероприятия в России?

Это зависит, прежде всего, от России. У МАГАТЭ какой-либо информации на этот счёт пока нет.

Я напомню, что мы проводим семинары в рамках своих проектов. Например, семинар в Литве был организован под эгидой регионального восточноевропейского проекта. Каунас предложил свою кандидатуру, она была принята, согласована, и мероприятие состоялось.

Что это дало Литве?

Один пример. Если из других государств в Каунас прибыло по 1-2 человека, то от Литвы было порядка 10 участников.

Для Литвы проблема ядерного английского стоит остро. Они собираются строить АЭС, где английский будет рабочим языком в силу международности проекта. Конечно же, литовцев интересовала возможность повысить квалификацию для как можно большего числа своих преподавателей, и они такую возможность получили, благодаря семинару.

Вслед за Литвой, о своём интересе к семинарам по Nuclear English заговорили и другие страны СНГ. Мы получили неофициальные предложения от двух бывших советских республик.

Как Вы полагаете, для России подобные семинары были бы полезны?

Разумеется, да! Если бы Россия за это взялась, то можно было бы организовать нормальный методический семинар-школу. Я думаю, нашлась бы и поддержка со стороны МАГАТЭ.

Если создаваемый в России национальный ядерный университет проявит к этому делу интерес, то такой семинар можно было бы провести. Для этого, конечно, нужны деньги - но не слишком большие.

Спасибо за интервью для электронного периодического издания AtomInfo.Ru.

ИСТОЧНИК: AtomInfo.Ru

ДАТА: 12.12.2008

Темы: МАГАТЭ, Ядерные знания, Интервью, Андрей Косилов