В 2007 году в России активизировались работы на площадке реактора БН-800, и появилась надежда, что этот проект будет сдан в срок. Как же начиналась в нашей стране история быстрых реакторов? С просьбой поделиться своими воспоминаниями мы обратились к Рудольфу БАКЛУШИНУ, долгое время работавшему заместителем главного инженера БН-350 в Шевченко (тогда - Казахская ССР).
Рудольф Петрович, хотелось бы вспомнить о первом советском энергетическом реакторе с натриевым теплоносителем БН-350, которому исполняется 35 лет. Вы работали на нём…
…заместителем главного инженера по эксплуатации. До того я работал в ФЭИ на исследовательском реакторе начальником смены, потом занимался проектом БН-350 и перед своей поездкой в Шевченко был, как тогда называлось, ведущим инженером-координатором этого проекта в ФЭИ.
Приходилось заниматься очень широким кругом вопросов, в особенности, вопросами, связанными с натриевой технологией: формулированием требований к условиям монтажа оборудования (ведь натриевые системы в отличие от водяных не промываются), подготовкой программы пуска блока, в первую очередь, в тех аспектах, что касались натрия, и даже вопросами подготовки руководящего персонала смен и служб.
В тот момент никто натриевым опытом, кроме ФЭИ, не обладал. А кроме того, мы ведь сделали громадный шаг - имея опыт эксплуатации маленького реактора БР-5 мощностью 5 МВт решились создавать реакторную установку мощностью 1000 МВт. Чтобы представить разницу: в БР-5 в 1 контуре было 1,7 м3 натрия, а в БН-350 - более 500 м3. Как скажется фактор масштаба, никто не знал, впрочем, мы многого тогда не знали. Аналогичное положение было в вопросах физики реактора.
В Шевченко я был направлен как специалист по натриевой технологии и эксплуатации быстрых реакторов. Когда я туда приехал, начинался монтаж технологического оборудования, контролировали его. Затем пришлось заниматься наладкой и пуском всех систем, организацией эксплуатации. Специалисты хорошо понимают трудности этого периода - периода ввода и освоения нового блока, но это было и очень интересно, требовало творческого подхода, поскольку жизнь все время подкидывала новые и новые проблемы и вопросы. Наиболее крупной из них явились течи в парогенераторах натрий-вода, которые значительно задержали освоение установки. А причина была в плохом качестве изготовления.
Надо, конечно, сказать, что другое было время, другое было отношение. Средмаш в СССР выступал как "государство в государстве". То, что Е.П.Славский принимал, то и делалось, причём делалось намного быстрее и дешевле, чем сегодня. Может быть, это связано с тем, что мы тогда меньше знали и меньше боялись, и не было печального опыта Чернобыля, который, хочешь, не хочешь, но давит морально. А может быть, мы все были просто моложе и храбрее.
Как появился Шевченко в качестве площадки для БН-350?
Почему именно Шевченко? Нужно было где-то строить. А в этот момент - начало 60-ых годов - на Мангышлаке нашли залежи урановой руды, и там предлагалось построить комбинат, в который, помимо БН-350, входило бы два промышленных реактора и предприятия ядерного топливного цикла - обогатительная фабрика, гидрометаллургический завод и т.д.
Где-то, если я помню правильно, в 1964 году было принято решение совместно с Америкой о том, чтобы закрыть несколько промышленных реакторов. С нашей стороны его подписал Хрущёв, с американской - Джонсон. Строительство промышленных реакторов на Мангышлаке прекратили, а вот БН-350 так там и остался.
Термин "промышленный реактор" становится в наши дни достоянием истории, и иногда его путают с энергетическим реактором. Во времена создания отечественного ядерно-ракетного щита, промышленными реакторами называли реакторы-наработчики, производящие плутоний для нужд Вооружённых Сил.
20 апреля 1964 года президент США Линдон Джонсон, выступая в Нью-Йорке, сказал: "Одновременно с моим заявлением, председатель Хрущёв сделал заявление в Москве, в котором взял на себя конкретные обязательства по продвижению к более безопасному миру. Он согласился остановить строительство двух больших промышленных реакторов, значительно снизить производство оружейного урана и направить большее количество делящихся веществ на мирные цели". В обмен на это, Соединённых Штатов пообещали сократить на 20% объёмы производства оружейного плутония и на 40% объёмы производства оружейного урана.
Как стало известно позднее, за несколько месяцев до заявлений лидеров двух стран, США сочли целесообразным для себя приостановить работу своих устаревших промышленных реакторов и начать подготовку к строительству нового, гораздо более производительного реактора в Ханфорде.
Шевченко - город не атомный, не станционный, так?
В тот момент, Шевченко был городом при горно-промышленном комбинате, который добывал урановую руду и перерабатывал её в металл. Были там и другие предприятия. В частности, химия там активно разрабатывалась на основе добывавшихся параллельно с рудой продуктов, налаживался выпуск азотно-туковых удобрений. А в задачу нашей станции входило обеспечить город и его промышленность теплом, светом и горячей водой.
Помимо АЭС, в Шевченко была ТЭЦ, причём построенная ещё до нашего реактора. Стояли там обычные для того периода турбины с промышленными отборами пара. И на этой же ТЭЦ, в общем машинном зале с теми турбинами стояли и турбины БН-350.
Это уникальный случай в мировой практике, если мы не ошибаемся?
Может быть, и уникальный. Такое совмещение имело свои плюсы и минусы. Минус, в частности, состоял в том, что у нас был единый водный цикл. Поэтому если на ТЭЦ что-нибудь случалось с водой, то к нам в парогенераторы поступала плохая вода, что нас далеко не всегда устраивало. С другой стороны, значительная часть оборудования была там, и персонал смены реактора был, фактически, развязан по многим вопросам, с точки зрения нагрузки, например. Эксплуатация БН-350 была, в каком-то смысле, попроще, чем на других АЭС.
Ещё одна уникальность БН-350 заключается в том, что мы работали и на опреснение воды. Параллельно с реактором, в Шевченко был построен завод опреснения дистиллата, производительностью 120 000 м3 в сутки. Морская вода проходила через выпарные аппараты, конденсировалась, и конденсат разбавлялся минерализованной водой из скважин (оказывается, чистый конденсат тоже вреден для организма человека) и направлялся как питьевая года в город.
В отличие от всех других городов Советского Союза, в Шевченко было три водопровода - питьевой, с технической водой высокой минерализации и с горячей водой.
Развейте или подтвердите легенду - вкус кваса в Шевченко был особенный.
Про квас не могу ничего сказать, разницы не выявил. А вот пиво туда привозили из Чехии, поэтому вкус у него действительно был особенный (Рудольф Петрович смеётся. - прим. AtomInfo.Ru.).
Вам не жалко, что БН-350 закрыли?
Видите ли, он был рассчитан по проекту на работу в течение 20 лет, а отработал в реальности 25 лет. Когда зашёл разговор о продлении его срока службы, то возникли два вопроса. С одной стороны, то, что мы, я имею ввиду - разработчики, обещали (20 лет), реактор проработал. Можно, конечно, было срок продлить, его и продляли несколько раз. Но ведь, реакторная установка уже не соответствовала нормам безопасности, она разрабатывалась задолго до их создания. А случись что, БН-350 превращался бы в мину под само направление быстрых реакторов.
С другой стороны, после разделения СССР реактор оказался в независимом государстве (Казахстан), а неядерной стране иметь у себя действующую ядерную установку с ураном высокого обогащения в качестве топлива не слишком целесообразно.
По этим соображениям и, возможно, под давлением Америки реактор в итоге был закрыт. Зато сейчас мы получаем опыт по выводу быстрых натриевых реакторов из эксплуатации. Насколько я знаю, примерно год назад наши казахстанские коллеги занимались тем, что чистили натрий. Из контуров он уже слит, и ищутся процедуры его последующего уничтожения. Готовится там также открытая площадка для сухого хранения топливных сборок. Времени после остановки реактора прошло достаточно много, и пора уже задумываться о таком сухом хранилище.
Процесс вывода будет длительным, судя по всему.
А вы знаете, обычно говорят так - если мы выводим реактор до стадии зелёной лужайки, то какой смысл торопиться? Давайте лучше лет пятьдесят подождём, пока все основные радиоактивные продукты распадутся, и активность спадёт до низких уровней. А тогда уже можно и приступать к демонтажу блока.
А не стоит ли нам выкупить натрий для российских реакторов БН?
Так массового строительства БН пока нет. Выкупать натрий на будущее, я думаю, бессмысленно. Хранить его тяжело. Конечно, есть соответствующие технологии, в том числе, созданные в ФЭИ, по переводу натрия в менее активные формы. Но это уже речь о захоронении отходов.
Кстати, для БН-350 натрий готовился в Чирчике (Узбекистан). Технологии там были устаревшие, производительность маленькая - натрий пришлось накапливать в течение целого года. Но уже для БН-600 натрий выпускал российский завод. Он имел достаточную производительность и обеспечивал более высокое качество натрия с точки зрения возможных примесей. Я не думаю, что, когда придет время, мы столкнёмся с какими-то серьёзными проблемами с точки зрения производства натрия.
Рудольф Петрович, заключительный к Вам вопрос. Как Вы считаете, это правильно, что сейчас возрождается интерес к быстрым реакторам?
На самом деле, быстрые реакторы никогда не отрицались. Если мы посмотрим те запасы урана, которые у нас сейчас есть, то мы поймём, что их хватит для легководных реакторов где-то до восьмидесятых годов максимум. Некоторые специалисты говорят даже о тридцатых годах. И дальше всё.
А вот если мы подключим быстрые реакторы, то мы получим возможность использовать 238U, что увеличит сырьевую базу атомной энергетики на два порядка. Кроме того, у нас появится вариант с переработкой тория в 233U, который также пригоден в качестве топлива для ядерных реакторов. Тем самым, мы расширим базу атомной энергетики фактически до бесконечности.
Это очень важно понимать. Не забывайте, что АЭС, вообще ядерные технологии достаточно дороги, и не рационально строить станции и развивать технологии при условии, что лет через 50 топливо закончится. Быстрые реакторы помогут нам подпитывать атомную энергетику топливными материалами.
Поэтому и говорится о необходимости создания системы, состоящей из тепловых и быстрых реакторов, которая в сумме сможет внести достойный вклад в энергообеспечение во всём мире.
Спасибо за интервью для сайта AtomInfo.Ru.
ИСТОЧНИК: AtomInfo.Ru
ДАТА: 05.01.2008
Темы: Россия, Быстрые натриевые реакторы, История, Рудольф Баклушин, Интервью
