Предисловие от редакции AtomInfo.Ru.

После вводной статьи Концепция решает всё с предложением дискуссии по концепции развития атомной энергетики в России, мы получили немало откликов. Некоторые из них мы отказались публиковать. Причины этого, чтобы не обижать наших авторов, мы озвучивать не будем.

Нам казалось бы, что двигаться вперёд можно только осознав сделанное ранее. Мы представляем сегодня в несколько отредактированном виде статью, посвящённую анализу стратегии развития, принятой в те годы, когда российским Минатомом руководил Евгений Олегович Адамов. Автор материала попросил опубликовать его под псевдонимом.

"Стратегия развития атомной энергетики России в первой половине XXI века", принятая под руководством Евгения Адамова, до сих пор остаётся основным руководящим и направляющим документом для отрасли - по крайней мере, пока госкорпорация "Росатом" не предложит собственное видение нашего будущего. Важность этого документа трудно переоценить. В непростые дни газовой паузы, Минатом не поступился принципами, подтвердил выбор в пользу быстрых реакторов, сделанный ещё в СССР, и увязал атомную энергетику с энергобезопасностью и основами обороноспособности нашей страны.

Давайте вернёмся к основным положениям стратегии периода Адамова и с высоты прошедших лет определим, что из них сохранило актуальность в наши дни, а что должно быть отвергнуто.

Основные принципы стратегии безопасного роста

Воспроизводство делящихся материалов - одна из основных предпосылок развивающейся атомной энергетики. Эта функция в рассматриваемый период будет реализоваться быстрыми реакторами… В складывающихся в энергетике условиях… достаточны коэффициент воспроизводства около единицы и умеренная энергонапряжённость, так что при разработке быстрых реакторов можно сосредоточиться в основном на решении проблем экономичности и безопасности. - Здесь и далее выделены цитаты из рецензируемой программы 2000 года.

Стратегия 2000 года создавалась в непростой период для отрасли. Атомная энергетика подвергалась жёсткой критике, вплоть до требований её полного закрытия. Сегодня условия кардинально изменились, и самоограничение по КВ утратило свою актуальность. Выбор темпов наработки плутониевого топлива для быстрых реакторов должен определяться заданной скоростью наращивания установленной мощности российских АЭС, так, чтобы обеспечивать полное вовлечение в топливный цикл ОЯТ тепловых реакторов.

Таким образом, коэффициент воспроизводства должен стать свободным параметром всей системы атомной энергетики России, зависящим от общей мощности АЭС, а не прописываться явно в концепции развития.

Естественная безопасность… Лучшая защита от опасности - это отказ от опасных технических решений.

Авторы концепции предлагают детерминистически исключать "катастрофическое развитие наиболее тяжёлых аварий" - формулировка, позволяющая плавно перейти к обоснованию выбора тяжёлого теплоносителя (свинца) для быстрых реакторов. Для тепловых реакторов предлагается задуматься над использованием дисперсионного микротоплива и жидкосолевых реакторов с КВ около единицы.

Лукавство процитированной формулы связано с тем, что главная опасность в ядерном реакторе исходит от топлива, а не теплоносителя. Сменив натрий на свинец, мы не сможем полностью устранить угрозу, исходящую от реакторной установки. Наоборот, задействовав менее отлаженные и менее популярные в мире технологии, мы рискуем столкнуться с авариями на этапе освоения свинцовых реакторов.

Естественную безопасность в первой половине XXI столетия стоит заменить на традиционные пассивные средства безопасности, реализованные в существующих проектах ВВЭР и БН.

Но для обеспечения технологического лидерства России необходимо сохранять и поддерживать перспективные направления - в первую очередь, свинцовые и свинцово-висмутовые установки. Под сохранением здесь подразумевается строительство опытных реакторов для обкатки технологий и получения практического опыта их эксплуатации. Не менее важно сохранить конкуренцию в области быстрых реакторов во избежание застоя в развитии натриевого направления.

От концепции "чистое топливо - грязные отходы" к концепции "грязное топливо - чистые отходы".

Здесь предлагается абсолютно правильная идея, лёгшая в основу американской программы глобального партнёрства GNEP - дожигание минорных актинидов и долгоживущих осколков деления. Но для её реализации в России должно быть, наконец, осуществлено замыкание топливного цикла. И только после этого, в качестве дополнительной выгоды, мы могли бы приступить к трансмутации опасных изотопов, выбрав для этого наилучший сценарий.

Режим нераспространения - это технологические барьеры плюс политический контроль.

Как показывает практика, наибольшую опасность для мирового режима нераспространения ядерного оружия представляет не получение плутония, а обогащение урана. Устранить процесс обогащения из топливного цикла не представляется возможным. Не все государства принимают необходимость развития реакторов на быстрых нейтронах, и не все страны готовы полностью полагаться на поставки уран-плутониевого топлива из-за рубежа.

В этой связи, поиск технических решений защиты атомной энергетики от её несанкционированного использования не имеет практического смысла. Вопросы нераспространения нужно оставить политикам и решать их через многонациональные подходы и укрепление системы международного контроля за ядерными объектами.

От стереотипа "чем дороже, тем безопаснее" к норме "чем безопаснее, тем дешевле".

Совершенствование нормативной базы проектирования АЭС и отказ от дорогостоящих зданий, сооружений и инфраструктуры, предлагавшиеся в стратегии 2000 года, остаются актуальными и по сегодняшнюю пору. Однако требование по снижению стоимости АЭС следующего поколения по сравнению с современными станциями едва ли выполнимо. Более того, относительно высокий уровень капвложений и жёсткие процедуры лицензирования желательно сохранять и впредь, как своего рода вступительный взнос для стран и регионов, планирующих приобщиться к атомному ренессансу.

Бояться дороговизны атомных станций не стоит. Рост цен на ископаемое топливо и навязчивая идея энергетической самодостаточности автоматически будут сохранять конкурентоспособность АЭС по сравнению с другими видами электростанций.

Принципиальным недостатком основных принципов стратегии 2000 года нужно признать отсутствие понимания приоритетности подготовки квалифицированного персонала, как для самих АЭС, так и для проектных и надзорных организаций. Ни дешевизна технологий, ни естественная безопасность не устранят из атомной энергетики человеческого фактора. Но грамотные кадры не появятся из ниоткуда. Для их подготовки потребуется восстановление изрядно пошатнувшейся системы национального ядерного образования в России.

Растущий во всём мире спрос на оборудование для АЭС обуславливает ещё один основной принцип развития атомной отрасли России - опору на собственные мощности атомного машиностроения. В стратегии Евгения Адамова об этом, к сожалению, не сказано ни слова. Справедливости ради, нужно отметить, что важность наличия собственных мощностей не до конца понимает и нынешняя команда, стоящая во главе Росатома.

Условия реализации стратегии

Многие тезисы, содержащиеся в программе 2000 года, по-прежнему могут быть взяты на вооружение российскими атомщиками. Не останавливаясь подробно на таких вещах, как продление сроков эксплуатации энергоблоков, необходимости повышения КИУМ и снижения штатного коэффициента, скажем только, что авторы программы справедливо отказались от пафосных программ наподобие "АЭС-2006".

В стратегии идёт обоснованное перечисление задач, которые необходимо решить для создания блоков третьего поколения (эволюционное развитие технологий реакторов ВВЭР, БН и РБМК). А безопасная эксплуатация и безопасное и экономически целесообразное продление срока эксплуатации действующих блоков называются в ряду первостепенных задач, от которых зависит будущее всей атомной энергетики.

Программа Евгения Адамова приводит известные данные о запасах урановых ресурсов в залежах, составляющих для России порядка 1 млн тонн (суммарно по четырём категориям МАГАТЭ). Делается совершенно правильный вывод о том, что "достоверно разведанные российские запасы природного урана не могут обеспечить устойчивого долговременного развития атомной энергетики на тепловых нейтронах".

Касательно ОЯТ, переработку основной массы облучённого ядерного топлива стратегия считает целесообразным отложить дл начала серийного строительства быстрых реакторов нового поколения. Хотя с этим тезисом можно поспорить в части "нового поколения", основной посыл его остаётся верным - загрузка уран-плутониевого топлива в тепловые реакторы не имеет смысла, так как переработка ОЯТ-MOX будет чрезвычайно затруднена.

Однако в стратегии есть моменты, которые вызывают вопросы или полностью неприемлемы. Один из таких пунктов заключается в предложении использовать MOX-топливо из плутония оружейного происхождения на коммерческой основе в реакторах за рубежом. Он прямо противоречит тезису из той же программы об утилизации ОЯТ в быстрых реакторах. Поставка MOX-топлива за рубеж, скорее всего, приведёт к обязательству России забирать его обратно после облучения, что создаст дополнительную головную боль для отечественных предприятий топливного цикла.

Не слишком разумным выглядит и предложение об участии России в мировом рынке обращения с ОЯТ в объёме до 20 тысяч тонн. Нашей стране было бы желательно сконцентрироваться на переработке только собственных запасов ОЯТ, а также ОЯТ, полученного после использования ядерного топлива российского происхождения на реакторах за рубежом.

Переход на нитридное топливо и КВ_а=1 предлагался без должной подготовки. Нитридное топливо, в противовес оксидному, ещё обязано доказать свою работоспособность. Много вопросов вызывает и включение в текст стратегии реакторов ГТ-МГР, сделанное, очевидно, по неким "внешним" причинам.

А вот осознание необходимости освоения ториевого цикла, в дополнение к урановому и плутониевому, делает авторам стратегии большую честь. Отставание в этом направлении может оказаться критичным для России уже в середине XXI века.

ИСТОЧНИК: Комментатор, AtomInfo.Ru

ДАТА: 26.12.2007

Темы: АЭС, ОЯТ, Россия, Быстрые натриевые реакторы, БРЕСТ